– Мы начинаем трубу тянуть из Восточной Сибири к Тихому океану, – это Вайншток, он, как Буденный, Семен Михалыч. – Мимо священного Байкала. В 800 метрах. Ну, и разразилось. Шум. Крик. Фальцеты. Пресса. Общественность. Звезды: Гурченко, Безруков. Шоу-бизнес всякий, "мумий тролли"... Даже Евтушенко встрял – этот в любой бочке затычка. У нас под окнами офиса бузу затеяли: "Байкал дороже нефти!" и все такое.
– На Воробьевых Горах демонстрировали: "Остановите нефтяной терроризм!" Торговлю матрешками нарушили. Неслыханные убытки малому бизнесу, как министр говорю! – это уже Герман Оскарович. – Прислали мне по мейлу: "Путин, вы палач свободы и озера Байкал!" А почему мне? Нет, работать в таких условиях невозможно. Научи, Питирим, как сладить с враждебными вылазками?
Понимаю: надо встать над схваткой, третейским судьей. Учесть все, исходя из интересов государства. Посмотреть на проблему глазами президента.
– Так, может, есть в их словах крупица здравого смысла? Помнишь, Сеня, – адресуюсь к Вайнштоку, – как нам в советское время о безопасности АЭС твердили? И что вышло? Чернобыль!
– Какой, Питирим, здравый смысл? – поражается Вайншток. – Такие меры безопасности! Супертрубы, толщина стенки увеличена в три раза! Датчики на каждом метре. Чуть что – сигнал.
– Ну, меры, это пока гром не грянет... А что, отодвинуться на километр-другой от озера нельзя?
– Ты что, Питирим! – машет руками Греф. – Там же скала!
– Альпинисты, – иронизирует Семен Михайлыч, – как будто до сих пор трубопроводы не строили.
– Они кричат: "Байкал – второй Чернобыль", – заходит Греф с другой стороны. – А посмотри – в зоне Чернобыльской аварии – туристический бум. На посещение Припяти надо за несколько месяцев заявку подавать. Люди платят 350 баксов за однодневную экскурсию. Экстремальный туризм!
Припоминаю: он, Греф, был в прошлом году на Байкале, как раз о туризме речь шла...
– Не сомневайся, Питирим Игнатьич, – альтернативы предложенному маршруту нет, – напирает Герман Оскарович. – Я об этом на днях и в Думе докладывал. Железная дорога по самой кромке Байкала идет. Риск – десять в минус четвертой степени. А трубопровод понизит риск на три порядка – до десяти в минус седьмой степени!
– Ну, это я понимаю, – говорю я, хотя ровным счетом ничего в этих порядках и степенях не понимаю. – Ну, а если все-таки лопнет труба? Или вдруг землетрясение? Там же зона высокой сейсмичности, до 10-12 баллов!
А у них и на это готов ответ.
– Мы, – говорят, – все просчитали. Землетрясения не будет. А если и будет, то трубы не лопнут, выдюжат. А если лопнут, то выльется в Байкал никак не больше 170 кг нефти. А если выльется чуть больше, то мы такой водоохранный флот в Байкал запускаем – все соберем в момент, пока не расползлось!
Ушли они, дверь за собой прикрыли аккуратненько, а я размышляю... А может, и правда? В конце концов, старушке-Европе пистон вставим. Пусть не думают, что они единственные. Заигрались: то им у нас не так, это не этак. И права человека ущемляются, и НПО, и Чечня, и с батькой Лукашенко мы на дружеской ноге, и Ходорковского посадили. А вот нате-ка: вашу нефть – на Восток! В Китай, в Японию. В Штаты через океан. Посмотрим, как вы тогда запоете.
Нет, Чернобыль – это прошлое. Это другая, безответственная власть. При которой черте что творилось. А у нас – вертикаль. При нас ничего ужасного произойти не может. А бузотеров этих пора окоротить. Сколько можно? Хотя народ, он себя увлечь не даст. Разве что вы у него льготы отберете весом в десять баксов в месяц. Тут такая волна прокатится, только держись! Глотку перервут.
Хотя и народ странен. На народ полностью положиться нельзя. И в самом деле – власть столько обещала народу, а ему все мало!
Все события и персонажи являются вымыслом. Любые совпадения случайны.
