Ииро Рантала, один из наиболее известных финских джазовых музыкантов и композиторов, присоединился к кампании в поддержку Надежды Толоконниковой, Марии Алехиной и Екатерины Самуцевич. Рантала — выпускник академии Сибелиуса, автор ряда телевизионных программ, в которых музыканты разных жанров работают вместе. Мы встретились с Ииро в Хельсинки. Музыкант рассказал о том, почему не разделяет позицию тех, кто считает, что "политика не должна отвлекать людей мира искусства от творчества".
— Когда и где должен был состояться ваш концерт в Москве?
— 6 декабря в День независимости Финляндии в джазовом клубе Алексея Козлова. Концерт назывался "Новости из Хельсинки. Джазовое представление".
— Почему вы решили отменить концерт?
— Это произошло почти спонтанно. Впервые я услышал о Pussy Riot в конце июля. 23 июля у меня был концерт в Амстердаме, он был намечен на поздний вечер, и у меня было свободное время. Я читал BBC, увидел очередную новость о девушках и стал искать больше информации о том, что они делали. Когда вернулся домой, прочитал электронное письмо от московских организаторов моего концерта. Они спрашивали, подойдет ли мне для игры рояль, в великолепии которого я не сомневался. Тогда я и принял решение. Мне стало ясно, что надо хоть что-то предпринять. Я поблагодарил организаторов и сообщил им об отмене концерта. После оставил соответствующую запись в "Фейсбуке". Это все, что я сделал. Финские организаторы концерта поняли мои объяснения. Они сказали, что сожалеют, но понимают меня и уважают мое решение.
— Какую реакцию вы встретили?
— Сделав запись в "Фейсбуке", я закрыл его и открыл через два часа. Первое, что я увидел: "Молодец, Ииро". Вскоре появилась ссылка на первую публикацию финского новостного агентства YLE. Я был поражен, потому что обычно в мире джаза ждать особой публичности сложно. Это не музыкальный мейнстрим — на концертах я играю для сотен людей.
Меня никто ни о чем не просил. Когда я узнал о деле Pussy Riot и понял мотивы ареста участниц группы, я почувствовал, как подступает тошнота. Я действительно болезненно воспринимаю любое сообщение о том, что кто-то использует свою власть во зло. Я был возмущен многолетним арестом Аун Сан Су Чжи в Бирме или когда на вручении Нобелевской премии мира вместо лауреата из Китая Лю Сяобо стояло пустое кресло. Это невероятно возмутительно. И практически одновременно с церемонией вручения награды человеку, который так и остался сидеть в тюрьме, мир следил за Олимпийскими играми в Китае. Это действительно приводит меня в ярость.
Я много раз думал о том, что смогу сделать для того, чтобы помочь таким людям. Но я не представлял, что мне не придется предпринимать никаких усилий, чтобы мое решение стало известно людям. Думал, что придется самому писать релизы и отправлять их СМИ. Ничего подобного. Я оказался частью большой медиакампании в течение двух часов.
— Что вас тронуло в истории Pussy Riot?
— Особо меня задело сообщение о том, что срок содержания девушек под стражей продлен еще на полгода. Я кое-что понимаю в законах, знаю, что такое нормы законы и их правомерность. В решениях судей по делу Pussy Riot нарушены все нормы. Вся история с их арестом — цирк. Те, у кого в руках власть, используют ее не по назначению.
Я также посмотрел записи их акций, в том числе той, что прошла в церкви. Да, диковато… Но потом я поинтересовался тем, что происходит в России, позвонив в офис финской секции Amnesty International. Прочитал ваши статьи. Это все укрепило меня в моем решении. Мой протест связан не только с историей трех молодых женщин, которых ждет тюрьма. Он связан с подавлением свободы СМИ и давлением на неправительственные организации с целью их уничтожить. Мой протест связан с тем, что ситуация в России ухудшается в целом.
К счастью, внешний мир гораздо быстрее реагирует на эти разрушительные шаги администрации Путина. Реакция людей на ситуацию в России, несмотря на вступление страны во все возможные международные клубы, включая ВТО, радует меня.
— Вы собираетесь предложить другим финским музыкантам поддержать вас?
— Я уже предложил. Это была вторая новость, переданная финскими новостными агентствами. Журналист финского национального радио спросил меня в интервью, на какой отклик коллег я рассчитываю. Здесь нужно понять одну вещь. Я выступаю сольно. Это дает мне возможность принимать быстрые решения. Потому что они касаются меня. Если ты играешь в группе, где шесть музыкантов, или в оркестре, то должен получить согласие каждого. И тогда это вопрос личной смелости, денежной заинтересованности или системы взглядов.
Но я верю, что хотя бы еще одна группа или исполнитель присоединятся ко мне. Мы уже обсуждали перспективы с одним симфоническим оркестром. Но, как я сказал, для них это более трудное решение. Если мы все вместе сможем повлиять на ситуацию, то это будет первый случай нарушения прав человека, с которым смогло справиться музыкальное сообщество. Я никого из коллег не буду корить, если они не смогут отменить свои концерты в России. В конце концов, есть разные способы поддержки. Вы можете отправить письмо в посольство России. Вы можете начать сбор подписей под обращением в Интернете. Вы можете просто кликнуть кнопку "нравится" на страничке политзаключенных в "Фейсбуке".
Меня также порадовало то, что я получил абсолютно позитивные отклики людей. Было только два критических комментария. Один мой слушатель написал, что "мне следовало приехать в Россию и выразить свой протест там". Ну что же, я понимаю… Но кто бы заметил мой протест в стенах джазового клуба? Второй критик заметил, что мне как музыканту не следует вмешиваться в политику, что, мол, пусть этими проблемами занимаются политики. Но у меня на это абсолютно иной взгляд.
— То есть вы не разделяете концепцию "чистого искусства"?
— Я восхищаюсь теми деятелями искусства, у которых есть своя стойкая жизненная позиция и кто не боится затрагивать острые вопросы. Я восхищаюсь смелостью этих людей и тем, как они используют свою власть для воздействия на мнение людей. Конечно, мировым чемпионом в этом является Боно. Знаете, когда я был моложе, я думал иначе: "О, боже… снова… Вездесущий Боно появляется везде, где страдают… И, конечно, в своих неизменных черных очках". Или Стинг, защищающий леса лесами Амазонии. Сейчас я чувствую иначе.
— Вы не верили в искренность действий этих людей?
— Нет. Подозревал, что это все для продажи дисков. Думал, что такие кампании — уже не искусство. Но я изменился. И окончательный перелом случился три года назад, на концерте того же Боно. Он приехал в Финляндию, мы пошли на концерт всей семьей. Только ради музыки. Боно пел два часа, а потом начал говорить о судьбе Аун Сан Су Чжи. Ее портрет был на огромном экране. Боно зажег свечи. Когда я увидел то, как он это делал, у меня не осталось сомнений в его искренности. Он говорил о ней в каждой стране, где у него были гастроли. В течение многих лет. Недавно ее освободили. Конечно, не только благодаря Боно, но он держал мир в напряжении, не давая забыть об этой женщине.
Другим примером является Аки Каурисмяки. Он удивительный человек. Очень скромный и застенчивый. Не любит СМИ. Редко дает интервью. Я внимательно прочитал все, что Аки сказал об Анне Политковской и Наталье Эстемировой. Я был поражен протестом Аки против войны в Ираке. Затем он отказался участвовать в кинофестивале в Нью-Йорке, когда иранский режиссер Аббас Киаростами не получил въездную визу в США.
Я восторгался такими поступками, но сам ничего такого не планировал. Но пришло и мое время принять решение…
И еще, по правде говоря, я не люблю Путина.
— Почему?
— Потому что он ослеплен властью. И я уверен, что Путин плохо знает историю России. Он не понял тайны России. Ему действительно стоит засесть за учебники русской истории. Какая судьба была у таких, как он, "ослепленных властью"? Его третий срок шокирует меня. Как он мог пойти на это? У меня нет объяснения тому, что Путин до сих пор президент. Я знаю, что он не должен был им быть и в 1999-м, когда Ельцин его просто выбрал и представил народу в новогоднюю ночь как своего преемника.
Мы, люди по эту сторону границы, знаем, что два срока — максимум, который не обсуждается. Это база, которая защищает демократию.
— Как вы думаете, российские власти обратят внимание на ваше мнение?
— Российским чиновникам любого ранга, правительственного и местного, не нравится получать подобные сообщения из-за рубежа. Даже если до них доходит самая малость, им все равно это не нравится. Они только что вступили в ВТО. Приближаются Олимпийские игры. Наверняка российский бизнес планирует расширение своего рынка на Западе. Они хотят стать частью глобального бизнеса. Они хотят стать нашими соседями в Европе. Они покупают собственность в наших странах. Все, кто сейчас критикуют то, что происходит в России, поступают правильно. Я не знаю другую страну, кроме, пожалуй, Северной Кореи, которой бы понравилась такая порча ее имиджа. Хочешь быть игроком на глобальном рынке — думай об имидже.
Поэтому Олимпийские игры в Сочи должны стать переломным моментом в кампании за права человека в России. Путин очень любит подобные грандиозные мероприятия. Нужно сделать все для того, чтобы Игры не стали для него очередным триумфом.
— У вас есть предположения о том, что стоит за этим рвением получить "все звезды"?
— В таких вопросах я всегда чую деньги. Кроме того, Россия заинтересована в привлечении инвесторов. Скорее всего, это смесь из денег, власти и банальной человеческой жадности. К счастью, не все артисты и музыканты принимают такой расклад. Что касается политиков, конечно, есть энергетическая политика. Есть зависимость от нефти и газа.
— Поэтому ваши политики боятся прямо говорить с Путиным?
— Я встречался с Тарьей Халонен. Как-то раз она пришла на премьеру в городской театр Хельсинки. А за два дня до этого она встречалась с Путиным. Я спросил, на каком языке они общаются друг с другом. Мне хотелось понять, насколько прямой контакт между ними. Она ответила, что "сейчас он говорит со мной по-английски без переводчика".
Дело в том, что Халонен и Путин очень активно встречались. Российский президент совершил ряд дополнительных поездок в Финляндию, только чтобы встретиться с Халонен, в том числе и летом в ее коттедже.
— То есть эти визиты не были официальными?
— Не были. Насколько я знаю, было не менее пяти таких неофициальных визитов Путина к Халонен. Надеюсь, она хотя бы в своих мемуарах поведает нам, почему он так заинтересован в общении с ней. В чем была цель этих визитов? Я с нетерпением жду ее признаний.
Президент Халонен всегда давала понять, что ей нравится Путин. По меньшей мере она говорила о том, что "у них хорошие отношения". Но она никогда не обнародовала содержание своих разговоров. Я нахожу это странным. Что касается периода "правления" Медведева, то это было "тоскливой шуткой". Он всегда вел себя, как марионетка. И вот снова — Путин. И он серьезно давит.
Я не понимаю, почему лидеры России или Китая ведут себя таким образом. Ведь их поведение контрпродуктивно по отношению к ним же самим. Чем больше они будут давить на людей и контролировать их, чем больше неугодных бросят за решетку, тем сильнее окажется протест, сгенерированный самой властью. Лидеры Китая и России делают все, чтобы ухудшить жизнь людей. Я не понимаю этого.
Но что изменилось, так это скорость распространения информации. Мы получили гораздо больше возможностей влиять на ситуацию из-за рубежа благодаря социальным сетям.
— Ииро, вы отменили концерт в Москве. Готовы ли вы дать концерт в Хельсинки, чтобы поддержать политзеков России?
— В ноябре я провожу свой фестиваль. Каждый мой фестиваль имеет свою тему. В прошлом году мы обсуждали целительное воздействие музыки на больных людей. На джазовый фестиваль я пригласил профессоров и врачей, и они делали презентации. На фестиваль этого года я пригласил пианистов Германии, Австрии, Швеции и Италии. Я буду играть с ними. Я уже принял решение, что фестиваль этого года будет посвящен теме прав человека.
Поехать с концертом такого плана в Россию? После того как я объявил о своем решении, несколько человек меня спросили, а не боюсь ли я. Честно, нет. Я даже не думал о страхе, когда принимал решение. Только когда более двадцати человек меня спросили, а не боюсь ли я "длинной руки Москвы", я задумался о причинах такого страха. Почему столько людей боится России? Что со мной случится? Ну, разве что, запретят въезд в Россию.
Я выступал с концертами в 49 странах, на всех континентах. Мое трио однажды дало несколько концертов в Москве. Они были организованы финским посольством. Мы играли в посольстве, а потом в одном из джазовых клубов. Ни в одной стране мира мне не пришлось проходить на свой концерт в клуб через металлодетектор. А в Москве пришлось. Конечно, я хотел бы ездить в Россию — одну из сокровищниц мировой музыкальной культуры. Но я, пожалуй, начну приглашать российских музыкантов в Финляндию. А пока буду следить за развитием истории Pussy Riot.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
