В средние века существовала норма: местный князь, или курфюрст (в зависимости от того, где происходило дело) мог объявить человека вне закона. И с этим человеком можно было безнаказанно сделать все, что угодно.
Создается впечатление, что спираль времени в нашей стране пошла не туда и в рамках весенней кампании по проверке некоммерческих организаций в России они оказались вне закона. По крайней мере, в Краснодарском крае.
Подтверждаю это от первого лица: пишу о том, что видел и в чем участвовал. 8 апреля 2013 года в 7.30 утра группа сотрудников Управления Федеральной службы безопасности по Краснодарскому краю забрала из дома Елену Шабло, руководителя некоммерческой организации "Информационный учебный центр". УФСБ почему-то изучает расходование средств бюджетной субсидии (гранта) четырьмя некоммерческими организациями Краснодарского края.
Судьба Елены была неизвестна до 17.00. Все это время ее телефоны не отвечали. Она ничего не ела. От нее требовали признаний, но трудно признаться в том, чего не делал... Несовершеннолетний сын Елены пытался звонить ей каждый несколько минут и находился в шоковом состоянии. В 14.50 ее мать Нина Александровна позвонила дежурному Управления ФСБ по Краснодарскому краю. Дежурный жестко заявил женщине, что она не понимает, куда звонит, и посоветовал обратиться в полицию с заявлением о пропаже человека.
Примерно в 16.30 мать Елены позвонила по телефону полиции 02 и сообщила об исчезновении дочери в УФСБ. Я получил информацию от матери Елены и стал звонить своим коллегам — членам Общественной наблюдательной комиссии по Краснодарскому краю с просьбой организовать инспекцию изолятора УФСБ по Краснодарскому краю, если Елена не объявится… Ее отпустили только около 17.00. Возможно, отпустили по той причине, что я разговаривал об инспекции по телефону, а мои телефоны прослушиваются.
Отпуская фактически бессознательного человека после девятичасовых экспериментов над ним, сотрудники УФСБ сознательно не поставили в протоколе время окончания этого "мероприятия", чтобы отрицать совершенное ими нарушение. Дело в том, что ни опрос, ни допрос не может продолжаться более 4 часов. Но на объявленных вне закона членов НКО нормы права ведь не распространяются? Произошедшее 8 апреля стало закономерным результатом уверенности сотрудников ФСБ в своей безнаказанности. Они с первого дня проверок некоммерческих организаций в Краснодарском крае вели себя недопустимо.
Вероятно, были уверены, что прокуратура как партнер по той же облаве ничего не будет делать. История нарушений началась еще 14 марта, когда в Краснодаре и Новороссийске УФСБ изъяло компьютеры и документы в ходе "оперативно-розыскных мероприятий обследования помещений" в Южном региональном ресурсном центре, негосударственном образовательном учреждении "Информационный учебный центр", общественной организации "Центр экологического образования "Аква", Краснодарской краевой общественной организации "Центр социальной помощи и защиты прав граждан "Филантроп".
Основанием для изъятий, как указывалось в постановлениях, является "отыскание и изъятие предметов и документов, которые могут быть использованы для документирования противоправной деятельности, связанной с порядком выделения и использования в 2012 году денежных средств по субсидиям (грантам) администрации Краснодарского края, израсходованных для поддержки общественно полезных программ социально ориентированных некоммерческих организаций".
Отметим, что это были не обыски. С точки зрения закона, к самим организациям, в которых проведены выемки, и их сотрудникам претензий не было. Сотрудники данных организаций не являлись ни подозреваемыми, ни обвиняемыми. Я находился с утра 14 марта в офисе Южного регионального ресурсного центра, членом правления которого я являюсь. В офисе проводилось изъятие персонального компьютера и документации по выполненной ЮРРЦ в 2012 г. социальной программе "Построение мира". В это время мне позвонил представитель Краснодарской краевой общественной организации таджикской национальной культуры "Мехри Сомониен" и сказал, что к ним пришла группа проверяющих. После окончания изъятия документов в ЮРРЦ я приехал к офисному зданию по адресу Краснодар, Садовая 105. К этому времени "посетители" таджикской организации уже ушли. Но и без этого я стал свидетелем недопустимых действий группы сотрудников УФСБ. По словам членов "Мехри Сомониен", единственный въезд во двор был прегражден черным внедорожником "Тойота лэндкрузер" и автомобилем "Хонда" без номерных знаков, принадлежащими спецслужбам. Автомобили, как можно полагать, принадлежали группе из УФСБ по Краснодарскому краю. Другими словами, двор Садовой 105 был блокирован для въезда и выезда двумя автомобилями.
Совершенно непонятно, чем была вызвана такая необходимость. Это больше напоминало не выемку документов, а облаву. Возникает вопрос о праве использования спецслужбами автомобилей без номерных знаков в ходе проведения такого действия, как, согласно постановления, "обследование помещений с целью отыскания предметов и документов, которые могут быть использованы для документирования противоправной деятельности". 14 марта примерно с 10.00 проводилось изъятие документов и компьютеров в организации "Информационный учебный центр".
Зайдя в офис этой организации, я увидел группу людей, один из которых спросил, кто я. Я ответил, что пришел не к ним, а в организацию. Один из представителей этой группы (как позже выяснилось, представитель УФСБ) заявил, что они проводят мероприятия, и предложил покинуть помещение. После этого, примерно с 16.00 часов я в течение нескольких часов, примерно до 20.00, ожидал окончания этих мероприятий. При этом большая часть группы, проводившей выемку в "Информационном учебном центре", покинула здание примерно за 1,5 часа до этого времени. Но в помещении организации оставался руководитель группы и руководитель "Информационного учебного центра" Елена Шабло…
Ко мне подошла одна из сотрудниц "Информационного учебного центра" и сказала, что Елена Михайловна (Шабло) плачет, что эта сотрудница услышала через дверь. Я был вынужден подняться в помещение организации и заявить руководителю группы, что, по моему мнению, он проводит незаконный допрос. Указанный господин ответил, что он действует в рамках закона, проводя опрос. Хотя мероприятие в "Информационном учебном центре" не было обыском, всем сотрудникам организации запретили пользоваться мобильными телефонами и отвечать на звонки, поступившие на офисный телефон. При этом так называемая выемка предметов и документов продолжалась даже больше, чем полный рабочий день.
Родственники людей, которых лишили возможности отвечать на телефонные звонки, не могли дозвониться своим близким и испытывали шоковое состояние. Сотрудники организации не могли даже просто сказать своим близким, что они живы. Первые несколько часов сотрудников организации не выпускали из комнаты, в которой проходили мероприятия. Еще раз подчеркиваю, что это мероприятие не было обыском, а сотрудники "Информационного учебного центра" не являются ни обвиняемыми, ни подозреваемыми. Из разговора с сотрудником "Информационного учебного центра" я получил сведения о том, что в ходе "обследования помещений" им предъявлялись претензии о якобы совершенных ими нарушениях и преступлениях, которые влекут тяжкие последствия. Например, подделка документов: якобы лицензия на осуществление образовательной деятельности, выданная "Информационному учебному центру" департаментом образования края, является поддельной.
Это совершенно ни на чем не основанное заявление могло иметь, по моему мнению, лишь одну цель — запугать сотрудников организации. Помимо этого, персоналу "Информационного учебного центра предъявлялись претензии по поводу обучения этим негосударственным учреждением на своих курсах иностранных граждан, что в действительности не запрещено законодательством России, а правила приема на обучение определяются уставом образовательного учреждения.
У меня вызывает большое сомнение правомерность таких действий должностных лиц в ходе мероприятия, которое официально называлось "обследование помещений". Хотя, конечно, объявленных вне закона в России можно безнаказанно запугивать и психологически "ломать"…
Сразу после событий 14 марта я сделал заявление, в котором сказал, что нарушения прав людей в ходе дальнейших проверок будут продолжаться и усиливаться. Так и случилось. Для Краснодарского края такие действия силовиков являются типичными. Достаточно вспомнить события примерно трехлетней давности – дело Стаси (Анастасии) Денисовой, которой сотрудники спецслужб пытались приписать преступления, которых она не совершала.
Только чрезвычайно активная совместная работа большого количества людей и организаций помогла защитить человека. Я принимал участие в общественной кампании по защите Стаси и помню, каких огромных усилий это стоило. Реакция на жалобы и обращения по поводу нарушений в отношении сотрудников Информационного учебного центра и других НКО со стороны прокуратуры, управления следственного комитета, ФСБ и общественного совета при этой службе была совершенно предсказуемой. Например, прокуратура в апреле 2013 года затеяла проверку по факту публикации материалов в СМИ, содержащих сведения о нарушении закона сотрудниками УФСБ по Краснодарскому краю.
В ходе этой "проверки" были опрошены люди, никакого отношения к делу не имеющие. Но никто не задал вопросов тем, чьи права нарушались. Сам факт проверки подразделением Федеральной службы безопасности целевого расходования некоммерческой организацией средств бюджетной субсидии — далеко за рамками российского права. Дело в том, что субсидия (грант) в соответствие с законодательством РФ — это передача средств на определенные цели. Другими словами, это сделанный на конкурсной основе подарок вашей организации. То есть после получения субсидии это уже не средства бюджета, это средства вашей организации. Их невозможно расхитить, потому что они не чужие, а ваши. Худшее, что может произойти с этими деньгами — нецелевое использование. Если средства субсидии были потрачены не на то, что указано в договоре, а на что-то другое, то есть осуществлено нецелевое использование, эти деньги, как предусмотрено законодательством, возвращаются в бюджет.
Целевое использование контролируется не Федеральной службой безопасности и не полицией! Порядок выделения, расходования и отчетности по субсидиям определен в общем виде Бюджетным Кодексом РФ и детализирован применительно к некоммерческим организациям, получившим средства из федерального бюджета (именно расходование этих субсидий в настоящее время активно проверятся) Постановлением Правительства РФ от 23.08.2011 г. №713 "О предоставлении поддержки социально ориентированным некоммерческим организациям". Цитирую: "18. Контроль за целевым использованием субсидий осуществляется Министерством экономического развития Российской Федерации и Федеральной службой финансово-бюджетного надзора".
Получается, что УФСБ по Краснодарскому краю просто очень хотело предъявить добычу в виде НКО-нарушителей и занялось тем, на что не имело права. Почему бы нет? Они же вне закона? Я думаю, что будет дальше на Кубани с некоммерческими организациями. Раз уже спираль нашей истории пошла вниз, то ответ очевиден: фальсификации дел и пытки.
Михаил Савва, Заместитель председателя Общественной наблюдательной комиссии Краснодарского края 9 апреля 2013 года
! Орфография и стилистика автора сохранены
