Что не говори, а Россия мистическая страна. Заголовок, который я вынес в начало этой заметки, особенно актуален на следующий день после Страстной пятницы.
Всего лишь второй раз, за последние восемь лет, события повторяются с пугающей неизбежностью. "Предполагалось, что процедура зачитывания приговора займет три дня. Начавшись в Страстную среду, судилище должно было завершится в Страстную пятницу. По Ершалаиму поползли злые слухи: "Гражданин П. судит гражданина Х."
Прокуратор ли собственнолично допер, или бойкий и толковый помощник его гражданин С. смикитил, но, дабы не дать народу нежелательных ассоциаций, отменили без лишних объяснений заседания суда. Воспаленный народ в неведении долго толпился у запертых дверей суда и разошелся, так и не получив ответа.
Суд был перенесен, состоялся без лишних свидетелей, был подконтролен и послушен Кремлю и не делал ни малейших попыток творить правосудие."
Это я пишу в своей книжке : "Букварь моей жизни" о первом суде над Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым. Вот и сейчас все повторяется уже в новом грядущем политическом процессе над узниками Болотной.
Никто опять, и особенно Кремль, не собирается творить правосудие. Коммунисты Борис Кашин и Анатолий Локоть подготовили проект постановления о амнистии участников событий шестого мая 2012 года, которое поддержали лидер Гражданской платформы Михаил Прохоров и ряд депутатов Государственной Думы. Немедленно главный думский законник Павел Крашенинников откликнулся, что нет никаких юридических перспектив его принятия.
Я не профессиональный юрист, не был министром юстиции, не возглавляю Союз Законодателей России, однако убежден, что Павел Владимирович, как минимум лукавит.
Впрочем, обо всем по порядку. Слово амнистия мне не нравится. Она подразумевает совершение преступления, свидетельствую, не было никакого преступления. Шестого мая 2012 года, я, примерно за час, пришел на ул. Якиманка со стороны кинотеатра "Ударник".
Неприятно удивило небольшое количество идущих на марш и митинг людей. Встретился Борис Немцов, грустно пошутили, что наш народ больше привык к двадцати градусному морозу, чем к майскому теплу. Поэтому четвертого февраля и народу было больше.
Прошли до Калужской площади, поняли, что ошиблись. Впереди на Ленинском проспекте колыхалось море людей и флагов. Поэтому первое обстоятельство власти начали провоцировать, закрыв на выход большое количество станций метро. Расчет был не хитрый, что многие граждане, собравшись на митинг оппозиции проедут нужные станции и откажутся от участия в нем.
Второе, попасть на Якиманку, свободно минуя рамки металлоискателей можно было с многочисленных переулков, думаю, что там формировались и проходили инструктаж группы провокаторов.
Третье, количество людей, пришедших в тот день на марш, было заметно больше всех остальных подобных. Граждане были в праздничном настроении, шли с шарами, и многие с детьми. Подойдя к началу Якиманки, раздался гул, многие были поражены количеством Омона и техники, перегородившей Большой каменный мост.
Мне показалось, что он просто намазан толстым слоем черной икры, такое впечатление создавали блестевшие на солнце шлемы омоновцев. Давка была организована по команде, все это убедительно представлено в докладе 26 апреля в гостинице "Космос".
Начавшееся избиение и преследование разбегающихся в панике людей многократно подтверждено материалами и свидетельствами многочисленных очевидцев. Я уж не говорю про таких известных людей, как профессор и философ Игорь Чубайс, народная артистка Наталья Фатеева и многих других.
Так что преступление было, со стороны власти, которая отдавала распоряжения и руководила этим беззаконием. Рано или поздно мы узнаем их имена, и они будут просить об амнистии, потому что выполняли чьи то устные приказы. А теперь, собственно, вернусь к неправде, которую сказал маститый юрист, многократный председатель Думского Комитета по гражданскому и уголовному арбитражному и процессуальному законодательству Павел Владимирович Крашенинников. Был прецедент, был. Сам принимал участие, будучи депутатом Первой Государственной Думы. 23 февраля 1994 года нижняя палата Федерального Собрания, вопреки воле Президента России, проголосовала за амнистию участников и организаторов событий в городе Москва 3-4 октября 1993 года. А Генеральный Прокурор Алексей Казанник это постановление Государственной Думы принял и выполнил.
Согласитесь. "На мост, развернув башни в сторону Белого дома лязгая гусеницами выдвигались несколько танков! Доносились звуки очередей. Дробно, с расстановкой, били крупнокалиберные пулеметы. И это не где-нибудь на полигоне, а в центре Москвы!... Поводив 125 миллиметровым стволом, танк лениво плюнул огнем, и через секунду на стене белоснежного дома-парохода вспух уродливый нарыв. Залпы следовали один за другим, на верхних этажах парламента вспыхнул пожар." (Букварь моей жизни)
Тот мятеж. Это вам не сколотая зубная эмаль у единственного Омоновца и не перевернутые биотуалеты. Да вот выход из тупиковой ситуации был найден, потому что тогда у России был Парламент, и он нашел компромисс для гражданского мира.
К сожалению, дрессированные депутаты нынешней думы оставляют мало надежд на такой исход. Помнится, по Булгакову, прокуратор Иудеи Понтий Пилат спрашивал Левия Матвея, после казни Иешуа. "Что он говорил?". Он говорил: "самым страшным человеческим пороком является трусость" Вот и я напомню, нашим парламентариям, накануне Пасхи.
Очень скоро их просвещенные лица со свечами будут показывать по всем федеральным телеканалам. Многие из них, по новой моде, придут на Главное Богослужение в Храм Христа Спасителя. Так может, хотя бы здесь они вспомнят об этом страшном человеческом пороке, о котором собственно и говорил Иисус Христос.
Ну а нам, людям, "В которых квартирует совесть" и, добавлю, человеческое достоинство надо придти шестого мая на Болотную, и тогда, есть шанс, что они не струсят.
! Орфография и стилистика автора сохранены
