10 лет назад, в мае 2005 года, был создан Объединенный гражданский фронт. С самого начала ОГФ выстраивался как широкая надидеологическая коалиция, главной целью которой провозглашался демонтаж путинского режима. Идеи, изложенные в манифесте ОГФ, стали базой для формирования в России радикальной "несистемной" оппозиции. ОГФ уже тогда не питал никаких иллюзий относительно природы режима и трезво оценивал угрозу, от него исходящую. Взрывы жилых домов в Москве и Волгодонске, разгром НТВ, захват ЮКОСа, трагедии Норд-Оста и Беслана – эти и другие "этапы большого пути" совершенно недвусмысленно указывали, в каком направлении будет двигаться Россия под руководством Путина. Сформировавшаяся на сегодняшний день персоналистская диктатура фашистского типа, с неизбежными для подобного рода режимов атрибутами в виде внешней военной агрессии, политических репрессий, убийств оппозиционеров и тотального зомбирования населения пропагандистской машиной, стала закономерным результатом такого развития.
Концепцию надидеологической коалиции и сотрудничество в рамках ОГФ либералов с представителями левых и националистических сил многие наши оппоненты, включая, прежде всего, так называемых "системных либералов", клеймили как беспринципность и предательство либерально-демократических ценностей. Однако в действительности мы ни разу не поступились принципами, напротив, объединение оппозиционных сил различной идеологической "окраски" происходило именно на базе либерально-демократических идей. Наши коллеги из числа левых и националистов подписывались под требованиями свободы слова, честных и свободных выборов, верховенства права – вещей, составляющих фундамент любой либеральной демократии.
Последовательно отстаивая демократические принципы, мы всегда исходили из того, что в подлинно свободных выборах имеют право участвовать любые политические силы, признающие Конституцию страны. Любой предварительный "отсев" участников избирательного процесса чиновниками или судебной системой недопустим – только избиратель вправе принять решение, кому он доверит представлять свои интересы, а всякая попытка вычеркнуть из избирательного бюллетеня "неудобную" политическую силу нарушает права избирателя. Именно этой принципиальной позиции не могли простить ОГФ представители некоторых "либеральных" партий, которые предпочитали вести политическую борьбу на искусственно зачищенном поле.
Чего они не понимали, а скорее – не хотели понимать, так это того, что со временем "зачистят" и их.
ОГФ последовательно отстаивал тезис о нелигитимности путинского режима. Для нас было очевидно, что так называемые "выборы" в путинской России не имеют ничего общего с подлинно демократическим волеизъявлением граждан, поэтому рассчитывать на смену власти в результате электоральных процедур не приходится.
Однако значительная часть российской оппозиции отказывалась видеть очевидные, казалось бы, вещи, продолжая пребывать в "электоральной парадигме".
Так называемая "системная оппозиция" охотно выполняла все условия власти в обмен на возможность участвовать в "выборах", ограниченный доступ к федеральным СМИ и прочие преференции. Более того, зачастую именно представители "системного крыла оппозиции", угадывая пожелания своих кураторов из администрации президента, подвергали необоснованной критике тезисы ОГФ о нелигитимности режима, невозможности смены власти на выборах и необходимости создания широкого внеидеологического фронта с целью демонтажа путинского режима.
Чекистский режим издания 2.0 оказался здесь значительно гибче советского: принцип "разделяй и властвуй" успешно используется им на протяжении всего времени путинского правления.
Верность провозглашённых ОГФ принципов неоднократно подтверждалась неизменно жёсткой реакцией власти на любые попытки формирования широких коалиций, включающих в себя представителей различных сегментов идеологического спектра, начиная с коалиции "Другая Россия" (не путать с одноимённой партией, созданной позднее Эдуардом Лимоновым!) и заканчивая избранием Координационного совета российской оппозиции (КС). Подобная реакция явно свидетельствует о том, что именно в такого рода объединениях власть видит наибольшую для себя угрозу.
Особенно показательной является в этой связи судьба КС, избранного в октябре 2012 года. КС представлял собой не просто объединение различных оппозиционных сил, но и обладал определённым потенциалом для формирования альтернативной легитимности, на фоне которой нелегитимность путинской власти стала бы уже абсолютно очевидной. Хотя большинство избранных членов КС оказалось неготово к формированию такого рода альтернативной легитимности, сама возможность подобного развития событий настолько испугала власть, что маховик репрессий в отношении членов КС был запущен на полную мощность. Часть из них находится сегодня под следствием или уже отбывает тюремные срока по приговорам, сфабрикованным судьями-марионетками, часть вынуждена была покинуть Россию. Борис Немцов – один из наиболее ярких лидеров в составе КС – убит.
Нам ещё предстоит извлечь уроки из событий зимы 2011-2012 годов. Массовые протесты лишь слегка изменили соотношение сил в российской политике, но даже этого изменения было достаточно, чтобы оппозиция могла вести разговор с властью совсем с других позиций. Считаю необходимым подчеркнуть, что
массовость протестов, поставивших режим под наиболее сильное за всё время его существования давление, стала возможной именно в результате сотрудничества представителей самых разных идеологических течений.
Увы, политического потенциала ОГФ и наших союзников не хватило для того чтобы переломить демонстративный пацифизм и скромное буржуазное обаяние идеологов белоленточного движения – оппозиция оказалась неготова идти до конца и российского "Майдана" не произошло.
Хуже того, сегодня оппозиция, фактически согласившись играть по правилам Кремля, полностью утратила завоевания 2011 года в виде права на протест в центре столицы и вновь всерьёз заявляет о намерении участвовать в путинских "выборах".
Я уже много раз говорил об этом, но есть вещи, повторять которые необходимо:
втягивание обладающих протестным потенциалом сил в электоральные игры, где правила и результат противостояния на сто процентов зависят от власти, является весьма действенной стратегией режима по нейтрализации оппозиции.
Сегодня страна превращена режимом в "осаждённую крепость", полным ходом идут политические репрессии, продолжается военная агрессия в Украине, в ходе которой открыто игнорируются ключевые нормы международного права, и в этой ситуации нас вновь пытаются убедить в том, что основным содержанием оппозиционной деятельности должно быть участие в выборах в Калуге и Костроме!
Недавно пришлось услышать, что в ситуации, когда отсутствуют другие варианты, попытка участия в выборных процедурах является единственно возможным ходом. На это хотелось бы возразить:
отсутствие видимых хороших ходов еще не является основанием для того, чтобы делать ходы плохие.
Сегодняшнее состояние российского общества, на первый взгляд, не позволяет надеяться на то, что в России в обозримом будущем станет возможной своя Революция Достоинства. Однако нельзя упускать из виду то обстоятельство, что сама правящая верхушка во главе с Путиным своей безумной политикой разрушает относительное благосостояние российских граждан и делает неизбежным кризис сложившейся политической системы. В этих условиях оппозиция обязана, во-первых, вести борьбу на информационном фронте, противостоя путинской пропаганде и донося до людей правду о сущности режима и его преступлениях, и, во-вторых, готовиться к "часу X", когда усилиями действующей власти в стране будет создана революционная ситуация, и общество будет нуждаться в политической силе, способной как возглавить возродившийся протест, так и взять власть в свои руки, чтобы строить новую Россию на принципах верховенства права и демократии.
Участие в электоральных процедурах лишь отвлекает оппозицию от решения этих важнейших задач, от которых, без преувеличения, зависит будущее нашей страны.
