На днях спортивный арбитражный суд (CAS) опубликовал 130-страничное решение по делу Камилы Валиевой, чья блестящая карьера (по крайней мере, международная) вдребезги разбита 4-летней дисквалификацией.
Что самое главное в этом решении?
Для людей, далёких от спортивного права, необходимо сразу сделать несколько важных пояснений.
Антидопинговые кейсы — это довольно специфическая сфера юриспруденции: здесь нет традиционного следствия, прокуратуры, судов и, соответственно, здесь не действуют привычные принципы уголовного или гражданского процесса.
Каждый спортсмен элитного уровня перед участием в официальных турнирах подписывает стандартное обязательство подчиняться антидопинговым правилам соответствующей федерации и тем самым признаёт, что любые обвинения в допинге, включая процедуру расследования и вынесение наказания, будут происходить только по этим правилам.
В деле Валиевой сам факт положительной пробы, то есть наличия в моче спортсменки запрещенного триметазидина, сторонами не оспаривался. Главный вопрос заключался в другом: виновата ли Валиева в том, что в ее организме оказалось запрещенное вещество? Если виновата, то в какой форме: был ли это умысел или грубая халатность? В свою очередь, этот вопрос в решающей степени зависел от другого: каким путём триметазидин оказался в организме Валиевой?
Сама Валиева выдвинула три возможные версии, но на слушаниях в Лозанне сосредоточилась на одной: 21 декабря 2021 года ее дедушка приготовил десерт, и в этот десерт случайно попали остатки его таблетки, которую он перед этим разрезал на той же разделочной доске.
22 декабря дедушка подарил десерт Валиевой, и та взяла его с собой на чемпионат России. Валиева ела этот десерт сначала в поезде, а потом и на следующий день, 23 декабря.
В рамках этой версии Валиева не знала о том, что десерт содержит триметазидин и, соответственно, заслуживала снисхождения.
Но всё дело в том, что, согласно антидопинговым правилам, бремя доказывания этой версии лежало на самой спортсменке, а с доказательствами были серьёзные проблемы.
Начать с того, что сам факт употребления дедушкой Камилы Валиевой триметазидина в декабре 2021 года остался под вопросом: он не предъявил арбитрам ни диагноза, ни назначения врача, ни чеков или квитанций, ни даже названия аптеки. Медицинские документы, которые фигурировали в деле, были датированы 2022 годом, то есть он получил их уже после разразившегося скандала.
Более того, продвигаемая адвокатами Валиевой версия буквально трещала по швам из-за многочисленных нестыковок. Так, первоначально на представленном в дисциплинарную комиссию видео дедушка Валиевой утверждал, что он всегда разжевывал таблетки во рту и запивал их водой, но потом вдруг выяснилось, что он разрезал таблетки ножом на разделочной доске.
Подозрительно было и то, что первоначально Валиева утверждала, что могла попить воды из дедушкиной кружки, а история про взятый в поезд десерт появилась только спустя много месяцев.
Наконец, никаких доказательств того, что этот десерт действительно путешествовал с Валиевой из Москвы в Санкт-Петербург, тоже не было. Арбитры вообще усомнились, что спортсменка такого уровня прямо накануне соревнований будет есть несвежий десерт, да ещё и доверит его хранение проводнице в поезде.
Для чего же вообще появилась история с десертом? Об этом — буквально через минуту.
Чтобы больше не возвращаться к дедушке Валиевой, нужно добавить, что он отказался участвовать в арбитражных разбирательствах, ссылаясь на плохое здоровье. Это, кстати, тоже не убедило арбитров, поскольку ранее ничто не мешало дедушке дважды в день возить внучку на тренировки.
Очень важный момент связан с концентрацией запрещенного вещества в пробе Валиевой. Эксперты настаивали, что если лекарство попало в организм Валиевой ещё в Москве (то есть за 5 дней до допинг-контроля), то тогда она скорее приняла целую таблетку, чем случайно выпила ее остатки. Если же говорить о микроскопических остатках, то тогда лекарство попало в организм уже в Санкт-Петербурге, непосредственно перед соревнованиями.
И теперь становится ясно, откуда взялась версия с дедушкиным десертом, взятым в поезд и съеденным в несколько приёмов в течение двух или трех дней: так защита Валиевой пыталась подогнать факты под экспертное заключение.
Другая немаловажная деталь: ранее Валиевой был поставлен диагноз "спортивное сердце", и она, помимо прочего, принимала гипоксен и L-карнитин. С этими препаратами проблем нет, они разрешены. Но весь фокус в том, что российская спортивная медицина ещё в 2013 году прямо рекомендовала для таких случаев и триметазидин. После того, как это лекарство было признано допингом, рекомендации, конечно, подправили, но сам факт весьма примечательный.
Более того, в научной литературе есть статьи о том, что комбинация триметазидина, гипоксена и L-карнитина полезна в видах спорта, требующих выносливости.
Это, конечно, никак не доказывает, что врачи Валиевой прописали ей именно эту схему восстановления. Поэтому CAS воздержался от прямого обвинения Валиевой в мошенничестве, ограничившись сухой констатацией факта: запрещенное вещество в пробе обнаружено, а то, что оно попало в организм Валиевой случайно, — ничем не доказано.
В итоге — 4 года дисквалификации и лишение олимпийского золота Пекина, причём на основании российских же антидопинговых правил (положительная проба была взята на чемпионате России). Последнее неплохо бы усвоить прокремлевской пропаганде, устроившей истерику по поводу "травли Западом несчастного ребенка".
