В России ухудшилась ситуация с пытками в системе исполнения наказаний. Такую точку зрения высказали участники правозащитной конференции "Против насилия и пыток в правоохранительной и пенитенциарной системах", в которой приняли участие более сотни представителей правозащитного сообщества из нескольких регионов страны. Правозащитники констатируют, что пытки стали системным явлением. При этом следственные органы, прокуратура и ФСИН не предпринимают никаких шагов для расследования этих преступлений и часто эти факты так и остаются безнаказанными.
Правозащитники в который раз бьют тревогу и поднимают вопрос о пытках в правоохранительной и пенитенциарной системах. Причем, замечают участники конференции, убивают и пытают в местах, контролируемых представителями государства, уполномоченными защищать закон.
О том, как переживают пытки заключенные в тюрьмах, на конференции рассказал бывший заключенный из Омска Александр Губанов. Он и его сокамерники стали жертвами применения своеобразных методов "воспитания" сотрудниками колонии. Губанов объяснил, что в его исправительной колонии людей старались подчинить любыми способами, били изощренными методами не оставляя синяков.
"Один из сотрудников ФСИН сказал, что гестапо должно нам завидовать, потому что мы не оставляем следов", — отметил Губанов.
Хотя тут же рассказал историю, когда в его присутствии умер человек от разрыва кишки после того, как над ним издевались сотрудники колонии. "Пьяные сотрудники ФСИН изнасиловали его палками. Сутки его продержали, прятали. Потом принесли в санчасть, отправили в больницу, провели операцию, но он умер от заражения крови", — вспомнил Губанов.
"Система нас не слышит. Есть подвижки, но реально ничего не происходит. Пора будить общество", — посетовал руководитель движения "За права человека" Лев Пономарев.
В своем выступлении председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева обратила внимание, что участились избиения подсудимых в конвойных помещениях в Мосгорсуде. Вместе с этим правозащитники не могут контролировать эти помещения, поскольку члены из общественно-наблюдательной комиссии не допускаются в конвойные комнаты.
"До сих пор в МВД сохранилась практика отмазывания своих сотрудников за то, что они нарушают законы. Я настаиваю на том, чтобы и конвойные помещения были доступны для членов ОНК, — потребовала Людмила Михайловна. — Пусть они [заключенные — прим. Каспаров.Ru] совершили преступление, их обрекли на лишение свободы, но не на лишение человеческого достоинства".
По мнению уполномоченного по правам человека при президенте России Владимира Лукина, в российских тюрьмах широко используются пытки и дело с соблюдением прав подследственных и заключенных обстоит хуже, чем при Хрущеве и Брежневе.
"Самым большим моим разочарованием после 10 лет работы стало то, что мы не решили проблемы пыток и бесчеловечного отношения в стране.
Я искренне желаю тому, кто следующие пять лет будет занимать этот пост, иметь возможность сказать: Россия перестала быть страной, где практикуются пытки", — заявил омбудсмен.
Кроме правозащитников на форуме выступила лидер "Гражданской платформы" Ирина Прохорова, ее шутя участники конференции назвали "чужаком" правозащитного движения. Но несмотря на это ее выступление поддержали аплодисментами.
"В последние годы общество приучается видеть насилие на экране. Мы постоянно видим лежащих людей лицом на асфальте, и людям при этом говорят, как эффективно работает полиция. Эта картинка становится частью сознания. Люди привыкают видеть это насилие и считают это нормой", — полагает Прохорова.
Для того, чтобы минимизировать риск пыток нужны комплексные меры — и не только в отношении МВД, но и СКР, и прокуратуры, отметила в своем выступлении директор фонда "Общественный вердикт" Наталья Таубина. Чтобы разрушить "обратную мотивацию" следователей, которые вынуждены фактически покрывать преступления полицейских или сотрудников ФСИН, в суде должна заработать норма, чтобы показания, данные под пыткой, не учитывались при рассмотрении дел по существу.
По оценкам "Общественного вердикта", за четыре года, которые прошли после реформы правоохранительной системы, ситуация с пытками в полиции не изменилась.
При этом ни одна реформаторская мера не была направлена на борьбу с пытками, добавляет Таубина.
"Если мы хотим, чтобы каждый случай пыток расследовался эффективно и сотрудники полиции понимали, что любое жестокое обращение будет неминуемо расследовано и сотрудник понесет наказания, то необходимо заниматься реформой Следственного комитета и прокуратуры", — предлагает руководитель "Общественного вердикта".
Правозащитники этой организации представили меморандум, в котором подняли вопрос об эффективности Следственного комитета как органа, расследующего факты о пытках. По мнению "Общественного вердикта", СК продолжает совмещать расследования общеуголовных преступлений в сотрудничестве с полицией и расследования преступлений, совершенных самими полицейскими. Правозащитники отмечают о небольшой численности сотрудников СК, которые занимаются расследованием преступлений, совершенных полицейскими. Общая численность следователей на всю страну: 84 сотрудника. В среднем на одного сотрудника приходит 700 жалоб. Правозащитники недоумевают, как при такой нагрузке следователи могут обеспечить быстрое и тщательное расследование.
В свою очередь президент коллегии адвокатов Москвы Генри Резник отметил, что
Сергей Степашин еще в 1996 году во время выступления перед членами Комиссии Совета Европы заявил, что в России действительно существует "пыточное следствие".
Адвокат и правозащитник предложил кардинально изменить парадигму следствия и деятельности правоохранительных органов, поскольку значительно опаснее преступности преступные методы борьбы с ней. В этих условиях уменьшить пытки в российских правоохранительных органах должен помочь отказ от ставки на пресловутую раскрываемость.
"Главная задача юстиции — это не раскрытие преступления, а защита конституционных прав. Преступления нужно раскрывать, не нарушая чьих-либо прав", — объяснил Резник.
